- Я все сделаю, - заверил Марлоу и поднялся. - Приезжай сразу ко мне - Фрэн тоже заедет, но ненадолго. Она будет рада, скорее, пачке хорошего табака или полудюжине сигар, а что до меня... - Дикон смущенно улыбнулся. - Мне нужен только один цветок: ты.
Он быстро поцеловал Мак-Вильямса, с нежностью коснулся его щеки и стремительно вышел через другую дверь, стараясь не шуметь.
Там, едва увидел лакея, коротко приказал:
- Немедленно найти любого констебля. Поймать кэб. Доложить инспектору Мак-Вильямсу о выполнении. Немедленно! - голос Ричарда был резким, особенно по сравнению с тем, каким тоном он разговаривал только что с Мак-Вильямсом. Однако именно такой его тон был известен большинству слуг, и чуть более любезный - и одновременно насмешливый - знакомым. Только с Фрэн и теперь - Монтагю - он говорил мягко.
Хотелось вернуться, но он понимал, что будет мешать своему любимому, и потому остался ждать исполнения распоряжений в небольшой галерее.

Дживс почтительно наклонил голову.
- Прикажете поставить растение в конкретное место, сэр? - осведомился Дживс, принимая горшок и розы. - Так, чтобы милорд сразу заметил? Розы - скрыть пока или отнести куда-то?
Он посторонился, пропуская Мак-Вильямса.
- Леди Кендал будет через час, вместе с милордом. Желаете пока ванну освежиться, или подать вам чай или кофе?
Распоряжения хозяина относительно Мак-Вильямса были совершенно недвусмысленны. Исполнять его указания и относиться так же как если бы он был графиней Рамси.

- Я подам в библиотеку, - Дживс остался совершенно невозмутим. А джину он подаст закуски на своё усмотрение- пусть инспектор привыкает, что здесь его будут понимать с полуслова и стараться угодить - пока его присутствие делает милорда счастливым.

Ричард вернулся домой вместе с Фрэн - заехав вместе с ней к портному и заказав новый костюм, а также купив ящик великолепного шампанского, чтобы отпраздновать победу. Дживс встретил хозяина с непроницаемым выражением лица.
- милорд, в библиотеке вас ожидает инспектор Мак-Вильямс.
- Спасибо, Дживс, - тепло ответил Дик и не успел продолжить, как его перебила Фрэнсис:
- Я займусь шампанским и прочим, накроем у тебя в кабинете. А ты иди к своему инспектору, и передай от меня поцелуй. Словами я ему сама все скажу.
Дик улыбнулся.
- Ты чудо, - серьезно сказал он и почти бегом направился в библиотеку. Войдя и заперев за собой дверь, он позвал:
- Монти?

Присев на подлокотник кресла, Дикон наклонился и прижался губами к губам любимого, запустил руку в его волосы, тихонько застонал, не прерывая поцелуя.
- Я успел соскучиться по тебе за эту пару часов, - сознался Дик. - Фрэн наверху, руководит сервировкой праздничного стола. А я к тебе. И дверь заперта. И... - он беспомощно улыбнулся и покраснел:
- ...и я безумно хочу тебя.

Дикон сник.
- Конечно. Прости, я не подумал, что сперва Фрэн. Она просила передать тебе поцелуй от неё. Но, думаю, ей будет приятно, если ты сам ее поцелуешь. Обещаю не ревновать, - он улыбнулся. В конце концов, у них потом вся ночь впереди. В конце концов, у них впереди вся жизнь, сколько ее осталось.
Пересев с подлокотника на колени Монтагю, он снова потянулся за поцелуем, лишенный слов захлестнувшей горло нежностью.
- Пойдём к Фрэн? - тихо спросил Дик, желая - и не желая этого.

Путь до кабинета не занял много времени - и войдя, Дик обнаружил, что на столе уже лежат во льду бутылки с шампанским, расставлены закуски и десерты, а сама Фрэн заняла кресло хозяина кабинета и сдвинула его ближе к огню, глядя на поленья в камине.
Сжав руку Монтагю, Дикон ощутил, как в груди становится тепло: они были семьёй, и Фрэн это подтвердила, повернув голову и рассеянно улыбнувшись обоим.
- Странное ощущение, отправить баронессу ща решётку. Но она заслужила, хотя где-то я понимаю, почему она поступила именно так. Неважно.
Поднявшись, Фрэн подошла к обоим.
- Поздравляю, инспектор. Вы блестяще раскрыли это дело, - она улыбнулась. - Откроете шампанское или уступите эту честь мне? - продолжила она шутливым тоном.

Монтагю, устроившийся на диванчике рядом с Диконом, наблюдал за тем, как Фрэнсис курит сигару, и размышлял о том, как относится к этой привычке ее любовник, - о том, что по крайней мере один такой у нее имеется, он уяснил еще в первый день их знакомства, когда ревнивый поклонник ворвался в дом Ричарда. Знает ли этот господин о том, что его прекрасная дама предпочитает носить мужской костюм? Наверняка да, не может не знать! Сейчас Фрэнсис была в платье, но Монтагю прекрасно помнил, насколько соблазнительно она выглядит в сюртуке и брюках... В какой-то мере Монтагю даже позавидовал неизвестному счастливцу: ему хотелось бы увидеть Дикона в женском наряде, почему, он не вполне понимал, но одна мысль о том, как он задирает юбки на темноглазой смуглой красавице и, пробравшись к разрезу в ее кружевных панталончиках, обнаруживает там вовсе не узкий вход в грот Венеры, а твердый жезл Марса, вызывала у него легкое головокружение. Осмелится ли он когда-нибудь попросить своего робкого Гиацинта надеть дамские панталоны и платье с оборками?

Фрэнсис задала вопрос и инспектору пришлось сосредоточиться. Осушив свой бокал, он поставил его на пол и ответил:

- Точное соотношение назвать не могу, однако полагаю, что чаще преступникам удается увильнуть от петли. Виной тому наши несовершенные методы, недостаточное число толковых детективов и нежелание свидетелей ввязываться в полицейское расследование. Зачастую полиции удается схватить преступника лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств. Могу привести недавний пример из личного опыта, если вам угодно.

Инспектор, пристально наблюдавший за обменом взглядами между братом и сестрой, мог поклясться, что Дикон хотел задать какой-то вопрос, но не сделал этого. Да и вообще в присутствии Фрэнсис он почти все время молчал, совсем как воспитанная замужняя леди в присутствии супруга или послушный сын, пришедший с визитом к матери. В душе Монтагю зашевелилось смутное опасение, что его сердечный друг чересчур мягок по натуре и слишком зависит от мнения своей сестры, и это со временем может поставить под угрозу их отношения. Монтагю искренне  восхищался леди Кендал, но как ни крути, в любовных делах третий - всегда лишний, и инспектору совсем не хотелось, чтобы этим третьим в конце концов стал он сам. Пока что Фрэнсис была настроена по отношению к нему на удивление приветливо, но кто знает, вдруг он совершит какую-то случайную оплошность, которая коренным образом изменит ее отношение, а Дикон не посмеет воспротивиться сестре и предпочтет расстаться с неугодным ей человеком? Монтагю встал с диванчика и переместился к столику, на котором благоухал букет из темно-бордовых роз.

- Пожалуй, расскажу вам с Ричардом о расследовании, которое я для себя назвал "Делом о рубиновом перстне": я всегда даю текущему расследованию какое-нибудь памятное название...

Монтагю хотелось прежде всего произвести впечатление на Дикона, показать ему, что он чего-то стоит, как детектив. Только что закончившееся дело об отравленном пунше могло поселить в мятущейся душе  возлюбленного сомнения по поводу его профессиональных навыков и заставить еще больше идеализировать сестру, а этого Монтагю никак не мог допустить даже принимая во внимание то, что сам он охотно назвал бы Фрэн совершенством. Пока они вместе, он должен быть для Дикона единственным и неповторимым. И уж тем более он никогда не позволит даме выглядеть лучше самого себя в глазах своего избранника.

Монтагю улыбнулся:

- Попросим Фрэнсис дать название этому делу? А сами посадим в оранжерее персиковое и гранатовое деревца, чтобы они напоминали нам о нашем знакомстве: я сегодня купил саженцы в Ковент-Гардене и привез их сюда. Так вот, рубиновый перстень... около года тому назад, - если я правильно помню, в первых числах января,- я исполнял обязанности дежурного старшего инспектора в Скотланд-Ярде, принимая посетителей. Первой явилась юная и в высшей степени привлекательная особа: помню, я еще подумал, что она скорее всего пришла в бюро забытых вещей за сумочкой или зонтиком, оставленными в омнибусе, и попросту ошиблась дверью. Однако оказалось, что ошибался я сам.  Рыжеволосая красавица поведала мне совершенно невероятную историю о том, что некий проходимец украл у нее дорогое кольцо с рубином и только благодаря счастливой случайности ей удалось вернуть драгоценность. Она даже показала перстень мне, сняв перчатку со своей маленькой ручки. Признаться, я немного растерялся и даже решил, что дама таким изощренным образом надумала отомстить бросившему ее любовнику, обвинив его в краже, которой на самом деле не было. Тем не менее я принял ее заявление, записал ее имя и адрес, а также подробные приметы и имя предполагаемого преступника и пообещал, что Отдел Криминальных Расследований сделает все возможное, чтобы разобраться в этом темном деле.

Монтагю перевел дух и поискал взглядом свой пустой бокал, чтобы налить в него шампанского.

- Да, нашел: мошенник проворачивал в разных городах крупные аферы с  драгоценностями. Обычно он действовал так: приходил в какую-нибудь ювелирную лавку, разодетый как павлин, вручал приказчику свою визитную карточку, на которой именовался французским виконтом, бароном или графом, прибывшим с континента, и выбирал "подарок" для своей "жены", чаще всего - бриллиантовое колье или диадему, а иногда и полный комплект с серьгами и браслетом. Говорил, что прежде чем заплатить, хочет показать украшения супруге, которая лежит в гостиничном номере больная. Приказчик упаковывал драгоценности и следовал за богатым клиентом в одну из лучших гостиниц города, тот оставлял его ждать в смежной со спальней комнате, а сам вместе с драгоценностями уходил в спальню, где якобы лежала больная жена, и тут же покидал номер через окно: он всегда селился на первом этаже! Но такие аферы невозможно было обстряпывать более одного раза в каждом городе, поэтому в конце концов он приехал в Лондон и переключился на кражи, но тоже не совсем обычные: сводил дружбу с богатыми лондонцами, совершал кражу, затем его подельник-ювелир заменял камни на высокого качества подделки, и де Грие незаметно возвращал "обновленное" украшение владельцу или владелице. Возможно, он точно также поступил бы и с рубиновым перстнем, украденным у мисс Баллард, но она слишком быстро его обнаружила. В общем и целом на то, чтобы окончательно разоблачить мошенника при помощи свидетелей из Глазго и Бата, потребовалось около четырех месяцев, и когда он был наконец арестован в апреле этого года, я попытался связаться с рыжеволосой красавицей, однако по тому адресу, который она указала, ее не нашел: хозяйка дома сказала, что квартиросъемщица съехала, не оставив нового адреса. Кстати, хозяйка отзывалась о мисс Баллард очень тепло: мол, и платила та без опозданий, и никогда не водила к себе мужчин, и даже присматривала за тремя ее кошками, когда ей пришлось уехать к захворавшей сестре в Лидс.

Монтагю наконец завладел бокалом, налил в него шампанского и как следует промочил горло. Оброненное Фрэнсис словечко "избранница" его изумило, но он решил, что ослышался.

***
Если я правильно понял, Фрэнсис сняла квартиру для встреч с Сарой весной 1880 года, через три-четыре месяца после знакомства и инцидента с кольцом.

Невероятно! Оказывается, леди Кендал питает склонность к рыжеволосым точно так же, как и ее брат: недаром тот принял так близко к сердцу историю рыжего лакея.

- Всегда к вашим услугам, милая Фрэнсис... - инспектор поднял бокал с шампанским, салютуя даме, и наклонил голову, прощаясь. - Передавайте поклон прелестной миссис Килби от четы Мак... Марлоу.

Дикон снова стоял рядом, сжимая его руку, - со стороны они, наверное, и впрямь выглядели как счастливая супружеская пара, но кто из них был мужем, а кто женой, он сказать затруднялся, в то время как нисколько не сомневался, что "мужем" в союзе с рыжеволосой актрисой была Фрэн. Монтагю повернулся к Дикону:

- Думаешь, пора приступать к посадкам? Может быть, подождем до весны?

- В спальне, кажется, не сажают, - Монтагю вывел Дикона в коридор, но вопреки своим словам, повел не в оранжерею, а в спальню: за то короткое время, что он гостил в его доме, он успел выучить расположение комнат. Дойдя до нужной двери, он распахнул ее и, подхватив Дикона на руки, внес его внутрь, шепча на ухо:

- Сегодня ты побудешь миссис Мак-Вильямс, а завтра я на время превращусь в миссис Марлоу...

Неловко ступив на завернувшийся кверху край ковра, он не удержался на ногах и вместе со своей прекрасной половиной рухнул на широкую кровать, задыхаясь от смеха и возбуждения.