Призрачный Ричард поглядел на своего возлюбленного взглядом "Убил бы, да ты уже и так мертв".
- Я двести лет как хром, какой танец? - возмутился призрак, звучно шлепнув Монтагю по руке. - Боевой танец с мечами! Даже не мечтай! Вот если бы ты предложил станцевать тот танец... Помнишь, его танцевали те двое, лет пять назад? Эти... из Южной Америки, такие смуглые темноглазые мальчики, их застала буря и они переночевали в замке, и перед сном танцевали? Это я бы с тобой с удовольствием... - призрак сладострастно вздохнул, мечтательно прикрыв глаза.

Призрак приватира обиженно поджал губы и убрал руку с колена Ричарда, которое до тех пор нежно поглаживал. Он никак не прокомментировал упоминание о двух молодых гаучо, но было ясно, что оно не вызвало в нем приятных воспоминаний: возможно, он просто ревновал?

Генри Примроуз, напротив, благожелательно улыбнулся в ответ на замечание Робера, и, отложив перо, которым только что записал предложение первого призрака, ответил:

- О да! Я не против порадовать твоего племянника исполнением аргентинского танго. Однако нам понадобится музыкальное сопровождение- как минимум, гитара...

Отредактировано Генри Филипп Примроуз (2017-05-18 21:43:44)

- Лишь бы фейерверк был создан посредством пороха, а не иных субстанций, - пробормотала Фрэн, поглядывая на любвеобильных призраков с некоторым подозрением. За те две недели, что она познакомилась с призрачным родственником и его возлюбленным, Фрэнсис успела понять, что эти двое совершенно непредсказуемы, чертовски плаксивы, и обладают способностью начать ругаться меж собой по любому, самому незначительному поводу, а то и вовсе без оного.
- Я на днях была у ювелира, завтра доставят подарок. Надеюсь, ему понравится.

Призрачный Ричард покачал головой, всем видом выражая, что он думает по поводу затей своего приватира.
- Монти, любовь моя, мы не успеем, это во-первых, и это опасно, это во-вторых. Ты же не хочешь лишить милого Роберта крыши над головой, а, возможно, и жизни?
ПОдплыв к призрачному Монтагю, он обнял его и мягко попытался уговорить:
- Давай лучше станцуем, я согласен на танец с мечами. Появимся в килтах... - мечтательно протянул он. - Только не вздумай мне килт задирать прилюдно! Еще не хватало опозориться.
На самом деле призрак искренне считал, что ему есть чем гордиться, но не провоцировать же Монтагю на разврат при живых?

- Ракушки ты с меня счищаешь с завидной регулярностью, - призрачный Ричард мечтательно прикрыл глаза. - Но мелкие неприятности... Монтагю, разве ты не помнишь, какими мелкими были крошки от сухарей, и сколько неприятных минут они нам доставили в нашей постели? И хоть я помню, как далеко и мощно стреляет твоя пушка, но в крепости оружий Далхауза я несколько сомневаюсь. Точнее, я просто уверен: их стволы разорвет сразу же. Не станем портить свадьбу наших детей осколочными ранениями от стволов? - чтобы смягчить свои слова, Ричард подплыл к любимому и обнял его за плечи.

Роберт кашлянул.
- Дорогая Сара, в замке найдется множество музыкальных инструментов, а если чего-то мы не найдем, я достану вам это. - Он взглянул на Анри. - Ты не желаешь попробовать пару па, любовь моя? Я много слышал об этом новом танце, и даже видел других, но сам не пробовал ни разу.

Отредактировано Роберт Марлоу (2017-05-20 23:38:59)

Роберт смотрел на Примроуза с нежностью, и не сразу ответил, улыбаясь:
- У тебя прекрасная комплекция, любовь моя. Мы умещаемся на одной постели - значит, прекрасная. - Спохватившись, Роберт изобразил смущение и кашлянул. - Сперва посмотрим, как это делают уважаемые призраки? Или станем сразу повторять за ними?
Лишь бы призраки не забылись и не стали вытворять вещи, недоступные простым смертным! А такое тоже было вполне возможно - по крайней мере, Роберт был уверен, что его предок со своим возлюбленным способны увлечься и не обращать внимания ни на что вокруг. И что тогда? Призрака по плечу не постучишь...
Роберт припомнил, что собирался изучить вопрос, нельзя ли придать призракам некоторую материальность, и устыдился: в Далмени он ни разу не вспомнил о своем намерении.

В другой обстановке статс-секретарь был бы поражен замечанием о постели, как громом небесным. Но здесь, в Далхаузе, в окружении нескольких близких и ему, и Роберу, людей, он лишь мягко улыбнулся своему возлюбленному и заметил:

- Давай сперва посмотрим на мастеров, а уж потом и сами... Кстати: ты ведь прекрасный рисовальщик и молниеносно схватываешь натуру. Не хочешь запечатлеть танцоров при помощи карандаша? Уверен, что твоему племяннику будет приятно получить от тебя такой бесценный подарок. Впрочем, и исполнителям тоже: ведь поймав мгновение, ты придашь их бесплотным образам материальное выражение.

Генри протянул Роберу чистый лист бумаги и грифельный карандаш, а сам поудобнее расположился на стуле и полностью ушел в созерцание того, как две призрачные фигуры двигаются в унисон по ковру, устилающему пол кабинета. Когда танцорам удавались особенно отточенные па, он сводил ладони вместе, беззвучно аплодируя исполнителям.

- Прекрасно! - шептал он, кивая головой. - Великолепно! Божественно!

Отредактировано Генри Филипп Примроуз (2017-05-22 13:49:34)

Рисунок был точным подобием того, что происходило в реальности. Примроуз пожалел, что некому изобразить их с Робером танцующими танго. Пальцами свободной руки он провел по щеке возлюбленного:
- Сможешь, и даже лучше, чем они. То есть не лучше, а по-своему: вспомни, что сказал Ричард о танце в постели. У нас он свой, и мы будем следовать своим собственным па.
Генри откинулся на спинку стула, припоминая рисунок танца, который они с Робером исполняли много лет назад и совсем недавно, в охотничьем домике и в Далмени. Его движения, его внутренняя страсть были отличны от тех, что показывали призраки, но тем не менее по-своему прекрасны и уникальны.
- Мы сможем, - с нажимом повторил он и встал, протягивая руку Роберу.

Отредактировано Генри Филипп Примроуз (2017-05-22 20:37:56)

- Как сейчас?

Голос Анри, окрашенный легкой хрипотцой, выдал его волнение и сомнения. Тогда, в молодости, чаще вел он, или ему так представлялось теперь, когда он стал старше и потерял былую уверенность в себе. Сейчас в их страстных соитиях первую скрипку неизменно играл Робер, а он позволял делать с собой все, что хотелось его возлюбленному, наслаждаясь непривычной для себя пассивной ролью.

Ладонь Анри легла на поясницу Робера, правая нога сделала неуверенный шаг вперед. В ушах зазвучала музыка, задавая нужный ритм. Такая же мелодия звучала и тогда, когда они сплетались в обьятиях, лежа на хрустящих простынях в его спальне в Далмени, поэтому подстроиться под такты, которые отсчитывали невидимые инструменты, ему было несложно.

- Веди ты, - шепнул он пересохшими губами. - Я подчинюсь.

Отредактировано Генри Филипп Примроуз (2017-05-23 21:25:23)

Четвертый граф Роузбери, он же статс-секретарь министерства иностранных дел, наиболее вероятный кандидат на министерское кресло  и добропорядочный семьянин (по крайней мере таким он старался выглядеть в своих глазах и глазах окружающих, в чем, надо сказать, немало преуспел) исполнял  танец сливок общества - не тех сливок, от вида которых вожделенно сводило скулы у мамаш из высшего света и их дочек на выданье, а сливок настоящих:  "подонков", которыми кишели трущобы Буэнос-Айреса, которыми полнились сточные канавы огромного перегонного куба, принимавшего в свое чрево тех, кого отверг Старый Свет. Что общего было у него с пастухом-гаучо, попавшим из  пампасов  в  каменные джунгли большого города, или моряком, только что сошедшим на берег, чтобы потратить жалкие гроши, полученные за несколько месяцев корабельной каторги?

Ничего, кроме  кипения крови, побежавшей по жилам стремительнее, чем если бы он ожидал результатов голосования в парламенте.
Ничего, кроме любви: той единственной, которую он не так давно считал потерянной и угасшей, но которая на поверку оказалась сильнее, чем он хотел или боялся верить.

Дыхание Робера обжигало затылок. Анри - не Генри Филипп Примроуз - прижался обтянутыми твидом ягодицами к бедрам партнера, вздрогнув  от сладострастной судороги. Он больше не был добропорядочным семьянином и дальновидным политиком: в мгновение ока он превратился в аргентинского пастуха, моложе себя нынешнего лет на двадцать, далеко не семи пядей во лбу, но при этом полного жизненных сил и не знавшей сомнений страстью.

Отредактировано Генри Филипп Примроуз (2017-05-25 19:27:30)

Шаг, еще шаг, поворот... Робер вел так умело, что ему оставалось лишь следовать за партнером. Голова немного кружилась - и от движений, и от навеянных ими мыслей. Генри Филипп Примроуз думал о том, что счастье - не в количестве денег, не в титулах, переданных по наследству или благоприобретенных, не в чинах и министерских портфелях. Счастье - иметь возможность танцевать с тем, к кому стремится душа, и постель делить с ним же. Вместе встречать рассветы и провожать закаты, вместе седлать лошадей и потом верхом нестись по вересковой пустоши, то подбадривая, то поддразнивая друг друга громкими криками. И еще он вспомнил, как два дня назад, собираясь на верховую прогулку с Робером, сунул ногу в стремя Икара и ощутил такую сильную боль  в пояснице, что охнул и замешкался. Робер тогда помог ему взобраться на  лошадь и Генри до сих пор помнил прикосновение его ладони к пояснице - не возбуждающее,  а наполненное искренней заботой. Как по волшебству, боль прошла почти сразу же и он еще тогда пошутил, что Робер способен исцелять наложением рук, как какой-нибудь средневековый король.

Отредактировано Генри Филипп Примроуз (2017-05-26 13:10:16)