Не желая вводить Дикона в новое искушение, Монтагю тщательно укрыл нижнюю половину своего тела пледом, а сверху для надежности положил небольшую подушку, взятую с сиденья.

- Подреми, а когда проснешься, расскажешь, что тебе снилось,  - согласился он и уложил отяжелевшую голову Дикона к себе на колени, удивляясь, насколько приятна эта тяжесть.

Будущее внезапно окрасилось в радужные тона: Монтагю рисовал в уме не слишком большой, но уютный особняк с хозяйственными пристройками, конюшней и псарней. В саду все дорожки будут посыпаны мелкозернистым песком - на этом пункте он собирался настаивать неумолимо. Никаких травяных дорожек: он же не сыщик Кафф, в конце-то концов. Розы, столь любимые упомянутым сыщиком, его тоже мало привлекали. А вот лилии... Впрочем, он ничего не имел против дельфиниумов, душистого горошка,  крокусов и, конечно же, нарциссов, воспетых Вордсвортом. Лошади и собаки были для него неосуществимой мечтой: в Лондоне он не мог позволить себе держать ни первых, ни вторых. Как он скучал по Сахибу, своему жеребцу, оставленному в Бенгале!

Инспектор тяжело вздохнул и рассеянно погладил Дикона по голове.

Как только Дик задремал, Монтагю  взял книгу, раскрыл ее на первой попавшейся странице и погрузился в мир расследований своего французского коллеги Огюста Дюпена. Мысли его, впрочем, блуждали далеко, поэтому, в третий раз перечитав очередной абзац и не поняв ни строчки, он отложил книгу и принялся строить планы об уходе с полицейской службы и превращении в частного сыщика. Прецеденты, как сказал бы какой-нибудь крючкотвор из Олд-Бейли, уже были, - вспомнить хотя бы легендарного детектива Уичера.  Кроме того, сам он уже не раз выполнял поручения клиентов, которые  официально обращались в департамент криминальных расследований  с просьбой выделить им кого-нибудь из инспекторов-детективов для проведения частного расследования. Оплата подобных услуг давала существенную прибавку к жалованью, и детективы с нетерпением ждали, когда какой-нибудь лорд или  графиня пришлют письмо с просьбой расследовать кражу столового серебра или другое нехитрое дельце.

Монтагю посмотрел на спящего Дика: может ли он ему доверять? Не обернется ли  поспешное решение оставить службу скоротечной интрижкой, которая закончится, как только пресыщенному удовольствиями жизни графу попадется на глаза новая жертва? Но ведь он в любом случае не жертва:  он с самого начала не обманывался насчет долговременности их с Диконом союза, а настоящую боль могут причинить лишь обманутые ожидания и разбитые иллюзии. Так почему бы и не рискнуть? Со стороны это будет выглядеть так, что двое одиноких джентльменов живут под одной крышей, поскольку их объединяет старая дружба и общее хобби. Таких примеров в Англии было не счесть. Для отвода любопытных глаз он будет вносить скромную плату за свое проживание в новом поместье графа Рамси. Надо отыскать такое, в котором, помимо главного строения, есть небольшой, отдельно стоящий коттедж - там он и поселится вместе с Секундрой, своим туземным слугой. Там он будет хранить свои книги, а также вещи, которых у него  сравнительно немного, и сувениры, привезенные  из Индии.

Монтагю незаметно задремал, убаюканный перестуком колес и своими на редкость благодушными мыслями. Обитое красным бархатом купе исчезло, превратившись в зеленое поле, на котором мирно паслись белые овечки. Старший инспектор-детектив залюбовался этой буколической идиллией - для полноты картины не хватало лишь двух пастушков со свирельками, Дафниса и Хью... Овечки, щипавшие травку, простодушно повернулись курчавыми задами к лесу, мелодично позвякивая серебряными колокольчиками. Черная тень выползла из леса, удлиняясь и становясь все гуще. Зловещей изломанной линией она протянулась к маленькому стаду и взметнулась вверх, обретая очертания Зверя с длинными загнутыми когтями, похожими на лезвия. Алая кровь брызнула из перерезанного горла первой жертвы, за ней на зеленую мураву рухнула вторая...

Инспектор вздрогнул и открыл глаза: по спине его стекал холодный пот.

- Дома? - непонимающе переспросил он, с ужасом глядя на багровую, цвета сгустившейся крови, обивку сидений.

Поезд дернулся и остановился.

- С удовольствием выкурю трубочку, - Монтагю попытался стряхнуть с себя обрывки савана, которыми швырнуло в него кошмарное сновидение.

Он был сызмала приучен своей суеверной нянькой во всем видеть дурные предзнаменования, а долгое пребывание в Индии лишь взрыхлило благодатную почву и напоило новыми соками зерна, посеянные морщинистой рукой старой шотландской вещуньи. Инспектор Мак-Вильямс верил снам как причетник - викарию: анализировать сновидение было для него сравнимо с расследованием запутанного преступления. И теперь, припоминая яркие образы короткого сна, он чувствовал, что на сердце ему ложится могильная тяжесть. Дело, которое ему поручили, до сих пор казалось сравнительно простым. Заурядная житейская история:  строптивая и избалованная дочка пэра сбежала с вскружившим ей голову гусаром или уланом, прихватив с собою отцовские золотые запонки и матушкины фамильные драгоценности, а тот ограбил ее и убил, и все, что требуется от детектива Мак-Вильямса - разыскать сбежавшего злодея и препроводить его в зал суда, а там уж дело за присяжными, которые и вынесут вердикт "виновен" или "не виновен". Учитывая, что убийца явно был в Эдинбурге человеком пришлым, поймать его будет делом нескольких дней. Мотив убийцы был прост и понятен: алчность. Такие обычно убивают под влиянием минуты и потом могут искренне раскаиваться в содеянном. Но теперь, благодаря сновидению, дело окрасилось в гораздо более зловещие тона, хотя он еще не видел  тела жертвы и не разговаривал с возможными свидетелями. Неужто Зверь, привидевшийся ему по пути к месту преступления, будет убивать невинных овечек снова и снова,  -  не потому, что голоден, а потому что так велит ему звериная сущность и жажда крови? Инспектор с трудом сдержал желание осенить себя крестным знамением.

- И от кофе не откажусь, - добавил он. - А вот аппетит пропал, наверное зря я поел бенгальских сладостей... Постойте, милорд, я повяжу вам шею своим шейным платком - неровен час простудитесь на сыром ветру, и как я буду расследовать дело без вашей неоценимой помощи?

Монтагю развязал свой шейный платок и заботливо укутал им шею Дикона.

Пропустив графа вперед, инспектор набил табаком свою трубку и достал из потайного отделения трости спичечницу, в который раз мысленно поблагодарив и мастера, изготовившего сей аксессуар, и своевременно почившего первого владельца трости. Надежно укрытые под набалдашником, спички не отсыревали даже в самую промозглую погоду: окажись инспектор в Нассау, Бомбее или Калькутте в сезон дождей, он и там смог бы ими воспользоваться. Первый же вдох подтвердил меткое сравнение Дикона: виргинский табак и вправду оказался крепок, как лошадиное копыто, и сразу же нанес инспектору предательский удар поддых. С трудом откашлявшись, Монтагю выбрался на платформу и дрожащими пальцами выудил из кармана короткую бирманскую сигару, заранее обрезанную с обоих концов, -  запас таких сигар, называемых в Индии чирутами, регулярно пополнялся благодаря стараниям Секундры Дасса, который покупал их у своих соотечественников.

- Привычка - вторая натура, - извинился он перед графом, объясняя свое пристрастие к дешевому табаку. - В колониях приобрел склонность к сигарам, такую же сильную и неистребимую, как и к джину.

Струйка дыма от его сигары медленно поплыла к вагонам второго класса, постепенно растворяясь в сером промозглом воздухе. Юная леди, вышедшая из вагона первого класса с черным скотч-терьером на руках, опустила песика на платформу и искоса взглянула на двух джентльменов приятной наружности, один из которых держал в руке красно-коричневую бриаровую трубку, а второй сосредоточенно выпускал колечки из короткой черной сигары. Терьер подбежал к джентльмену с трубкой и принялся настойчиво обнюхивать его безукоризненно начищенные ботинки.

- Фу, Монти! Фу! Ко мне! - воскликнула юная леди, тщетно взывая к воспитанности своего питомца, - Простите, сэр! Монти настолько дружелюбный песик, что порой его дружелюбие превращается в фамильярность... Но ему всего полгода от роду, он еще совсем щенок!

Монтагю отшвырнул сигару, слегка раздосадованный совпадением своего имени с кличкой собаки, - впрочем, "Монти", как именовал его Дикон,  по сути , тоже было прозвищем, имевшим лишь отдаленное отношение к имени Монтагю. Схватив на руки заливающегося звонким лаем щенка, он протянул его хозяйке:

- У вас храбрый защитник, мисс! Коты - это исчадия ада, и мы должны быть благодарны Природе за то, что она, выпустив на волю этих чудовищ, попыталась  исправить ошибку, создав благородное и отважное племя собак.

Юная леди очаровательно покраснела от удовольствия похвалой, адресованной ее любимцу и церемонно приняла свое сокровище из рук обходительного джентльмена.

- Благодарю вас, сэр! - прошептала она и мелкими шажками направилась к двери своего купе, несколько раз обернувшись по дороге.

Монтагю посмотрел на графа, обнимавшего кота, и в его душе шевельнулось недоброе предчувствие:

- Уж не собираетесь ли вы, сэр, подсадить к нам в купе безбилетного пассажира? - сурово спросил он, скрещивая руки на груди.

- Оплатить проезд кота?! - воскликнул Монтагю, убедившись в том, что худшие его подозрения оправдались. - Вы с ума сошли, милорд! Во-первых, в присутствии котов я начинаю чихать, во-вторых, взгляните на свой сюртук: он уже покрыт белыми ворсинками, а ведь вы держали в руках это вредоносное существо считанные минуты!

Машинист паровоза дал сигнал к отбытию, из трубы вырвался огромный столб дыма.

- Оставьте его здесь, сэр! - торопливо зашептал Монтагю, глядя на кота с плохо скрываемой неприязнью. - Уверяю вас: у кота есть свой дом и заботливая хозяйка! Одинокая старая леди, которая не переживет потери любимца. Вы же не хотите стать причиной преждевременной смерти какого-нибудь божьего одуванчика?

- Отправляемся! Займите свои места в купе, леди и джентльмены! - зычно прокричал проводник, и Монтагю поспешно исполнил его приказание.

Монтагю раскрыл графский саквояж и вытряхнул его содержимое на свободное сиденье. Покопавшись в куче вещей, он нашел брюки и положил их рядом с Диконом, после чего уселся напротив, положив ногу на ногу.

- Как ты доверчив! - он покачал головой и поцокал языком. - Коты не способны любить или испытывать симпатию ни к кому и ни к чему, кроме горшка со сливками и рыбных хвостов. Если тебе когда-нибудь приходилось читать романы господина Ле Фаню, то ты должен знать, что этот проницательный ирландец разоблачил истинную сущность кошек, сказав о них следующее: "Зловещий призрак баньши часто является в образе кошки — самого холодного, бессердечного и мстительного из зверей"

Монтагю потянулся к своей чашке с кофе и сделал из нее большой глоток.

Монтагю взял флягу, но не отдал ее Дикону. Смочив содержимым фляги свой носовой платок - к счастью, еще не успевший побывать в употреблении, - он промокнул царапины и тут же полез в свой саквояж.

- Секундра всегда дает мне в дорогу пузырек с маслом черного тмина, - это наилучшее средство от ожогов, порезов и накожных раздражений, - объяснил он, извлекая склянку с маслом. Откупорив плотно притертую пробку, он пролил несколько капель на ногу Дикону и принялся осторожно втирать снадобье в царапины, приговаривая, - Вот видишь! Кот уже показал когти, а ведь вы с ним почти не знакомы! Впрочем, иногда мне тоже хочется  тебя оцарапать, - особенно когда ты впадаешь в свое шотландское упрямство.

Белый кот не зевал: пока инспектор, уподобившись Флоренс Найтингейл, исцелял нанесенные кошачьими когтями раны, голодный бродяга шмыгнул к столику и молниеносным движением подцепил кусок бекона, игриво выглядывавший из сандвича. Вместе с добычей он убрался под сиденье и, утробно урча, принялся поглощать бекон.

- Ты это видел?! - взвыл Монтагю но, понимая, что исправить уже ничего нельзя, взял сандвич и уныло на него воззрился. Гладко выбритое лицо инспектора страдальчески искривилось, выражая всю глубину душевных мук. В системе его кулинарных пристрастий жареный бекон стоял на втором месте, уступая первое лишь курице с карри, которую Секундра готовил так, что желудок вожделенно сжимался от одного лишь запаха специй.

- И так будет всегда! - обреченно заключил Монтагю, отталкивая потерявший всякую привлекательность бутерброд. - Этот кот будет таскать у меня из-под носа все самое вкусное, а ты будешь спускать ему с рук, то есть с лап, все, что угодно! Одна надежда на Дживса: он все же любит порядок...

Монтагю мрачно задумался о перспективах проживания под одной крышей с котом. Неужто им с Диконом придется расстаться из за какой-то хитрой, белой, усатой морды?! Нет, этого он допустить не мог. Он заведет собаку: чистокровного ирландского волкодава, и будет сажать его по правую руку от себя во время завтрака, обеда и ужина.