Вилка в руке Дикона дрогнула. Если б его драгоценная женушка была в сапогах или хотя бы ботинках, он бы уже потоптался по ее ноге, намекая о неуместности такой заботы о дядюшкиной тарелке, но увы - легкие башмачки шотландской красавицы неминуемо бы погибли от соприкосновения с тяжелым копытом жениха.
Оставалось только одно - внезапно припомнив, как Долли обозвала Мэри на улице, Дик склонился к уху Монти и прошипел:
- Веди себя прилично, деревня ты... белокурая.

В отличие от племянника, дядя Роберт от души развеселился.
- Загляните ко мне сегодня, моя дорогая. Мы не закончили нашу беседу о литературе - я буду счастлив ее продолжить! Кроме того, я бы хотел написать ваш с Ричардом портрет. Это будет мой подарок на вашу свадьбу. Я понимаю, сейчас чаще молодожены предпочитают новомодную фотографию, но сделайте старику приятное. Прошу вас.

Роберт усмехнулся и подмигнул "Мэри" в ответ.
- Я напишу вас как Бахуса и его любовницу-нимфу. Но вот беда: нимфу придется сделать темноволосой! Однако я вознагражу вас тем, что укутаю в плющ и виноград так плотно, что любопытные зрители не увидят обнаженным ничего, кроме прекрасного лица, изящного запястья, тонкой кисти и хрупкой щиколотки.
Бросил взгляд на мрачного племянника, сэр Роберт улыбнулся.
- Ричард, не сердись на свою прелестную невесту, иначе я ее у тебя уведу.

- Я надеюсь, что мой любимый дядюшка не станет делать то, что приведет нас к скандалу, поскольку невесту я не отдам. - Дикон поднял голову и в упор посмотрел на Роберта. - Но с удовольствием попозирую вместе с ней. Тем более что только мой любимый дядюшка может написать наш портрет так, как никто больше не напишет. Не правда ли, дядя Роберт?
Под столом, тем не менее, происходило куда больше, чем над ним. Колено Дикона крепко прижалось к колену "Мэри", а опущенная рука зарылась в оборки платья, принимаясь ласкать Монтагю через одежду. Да, это было маленькой местью, но разве он не имел на нее права?

Роберт смотрел на этих двоих и улыбался - чуть печальной улыбкой, со светлой грустью и легкой завистью к тем, кто еще относительно молод, влюблен, влюблен взаимно и хочет связать свои жизни, дав клятвы перед алтарем. Пусть не как Монтагю и Ричард, но какое это имеет значение для Него? Имена - только звук, а значение имеет желание сердец. Обоих сердец, а не одного...
Подняв руку, он прижал ладонь к груди: кольнуло сердце. Одинокое, усталое сердце. Сколько еще оно протянет? Кажется, уже не кровоточит - но в шрамах, все в шрамах...

Дикон смотрел на это безобразие, не зная, что сказать. Дядя Эрик нахмурился. Кузены вытаращились на дядю Роберта. Один из них выронил вилку - и звук ее падения немного привел всех в чувство.
Роберт поймал руку невесты и сказал очень тихо, заглядывая красотке в глаза:
- Милая Мэри, нет нужны проверять, насколько вы мне пришлись по душе. Однако если вы продолжите развязывать на мне галстук и расстегивать жилет, боюсь, мы оба попадем в неловкое положение. Лучше загляните ко мне на чашечку кофе.
Расслышавший часть произнесенного Дик уже приподнялся, чтобы высказаться по этому поводу, когда в столовую спустился еще один член почтенного семейства - худой и высокий кузен дяди Эрика. Точнее, Джордж МакКаски приходился Эрику какой-то очень дальней родней, и кузеном его величали только ради удобства. Рука кузена Джорджа была перевязана повыше локтя, и он морщился на яркий свет.
- Простите мне мое опоздание, я ужасно спал ночью и не мог проснуться поутру.
Он занял место рядом с местом "Мэри" и положил себе на тарелку две полоски бекона.

Дик сжал руку Монтагю, ласково, ободряя.
- Я люблю тебя, М... милая, - шепнул он. - Выпей после завтрака с дядей Робертом чашечку кофе, я подожду - как раз оседлаю нам лошадей, покатаемся по окрестностям. Уверен, здесь найдется дамское седло. А если дядя Роберт согласится, оседлаю лошадь и для него, проедемся втроем.
Увлеченный происходившим, он не сразу заметил появление родственника, которого видел последний раз во время своего отдыха от лондонской суеты несколько лет назад - но и тогда кузен дяди Эрика попадался ему на глаза крайне редко.
Что-то в кузене было неправильно, привлекало внимание, цепляло. Казалось знакомым. И рука на перевязи...
В волнении Дикон стиснул ручку невесты сильнее.
- А это мистер МакКаски, он дальний родственник дяди Эрика, - проговорил Дик внезапно охрипшим голосом.

Дик растерянно посмотрел на Мэри, затем перевел взгляд на дядю Роберта и, наконец, уткнулся взглядом в тарелку. Хотелось отшвырнуть тарелку прочь, встать и выйти, но приходилось сидеть...
- Ричард, помоги мне подняться, мне что-то нехорошо, - дядя Роберт поспешил племяннику на помощь. - Сердце, должно быть. Проводи меня до моих комнат. И я буду благодарен, Мэри, если вы присоединитесь к своему жениху.

У дверей своего кабинета Роберт пропустил обоих вперед и вошел последним, тщательно заперев дверь на ключ. Достав бутылку виски и три стакана, он налил всем поровну.
- А теперь потрудитесь высказать друг другу все претензии, при желании - поорать друг на друга, затем успокоиться и вернуться в столовую рука об руку, как и положено влюбленным жениху и невесте.
Тон Роберта был сух и холоден.

Дикон смотрел на Монтагю с обидой.
- Чем я заслужил грубость? Предложением отправиться на верховую прогулку? Или выпить чашечку кофе с сэром Робертом?  - поинтересовался он. - Может быть, ты усмотрел в этих предложениях нечто неприличное?
Взяв стакан, Дик одним глотком его осушил и со стуком поставил на стол.

- В том, что ты послал меня к черту за столом. В том, что вырвал руку. В том, что сделал это, когда я искренне хотел тебя порадовать. И когда говорил тебе о своей любви. Что же до невесты - не знал, что ты ее из себя корчишь! Я думал, это наше общее желание, встать перед алтарем! Не хочешь - не нужно. Сейчас же переодевайся и я представлю старшего детектив-инспектора Мак-Вильямса! Только не надо из одолжения мне изображать из себя жеманную белокурую дуру, лезущую при всех в штаны к моему дяде!
Дикон не заметил, что Роберт тихо покинул кабинет через другую дверь, заперев и ее - и оставив влюбленных голубков выяснять, что к чему.

- Что - сэр Роберт? - Дикон остыл так же быстро, как и взбесился. Подойдя к "невесте", он обнял Монтагю за плечи, и обнимал все крепче, прижимая к себе. - Дурак, какой же ты дурак... я люблю тебя всем сердцем и не хочу, чтобы ты мучился. К черту маскарад, если он тебя так раздражает. К черту свадьбу... - голос сорвался.
Как же он хотел смотреть в глаза Монти перед алтарем! Как хотел надеть ему на палец кольцо и выслушать слова священника, навсегда связывающего их между собой. Но если его любимый не хочет - разве может он заставлять Монти идти на жертвы ради его, Дика, желания?..

Дикон улыбнулся и прижался теснее.
- Конечно, простил тебя... - тихо ответил он. - Но постарайся не дурачиться нарочно, хорошо? Мне хочется, чтобы родственники одобряли графиню Рамси. Кроме МакКаски. Я не очень рассмотрел его руку, но он мне показался чем-то излишне знакомым. Так, словно я его недавно видел... ты думаешь, это он? Доказать это будет очень непросто.

- Я уже нашел невесту. Единственную, на ком хочу жениться, - спокойно ответил Дик, не позволяя Монтагю отстраниться. - Тебе не нравится мой выбор? Или ты сам не согласен? И, кстати, ты так и не ответил: что ты начал говорить о сэре Роберте?
Его беспокоило то, как Монти смотрел на дядю. Как бросился к нему расстегивать жилет и развязывать галстук. Все выглядело так, будто его любимый Монтагю влюбился в старого лэрда... и что с этим делать Дику? Ненавидеть дядю за то, что тот обаятелен? Ненавидеть Монтагю за то, что он посмел полюбить другого? Ненавидеть себя за то, что все-таки он, Дик, был недостаточно хорош для такого умницы и красавца, как Монтагю?
Руки бессильно опустились сами собой.
- Если ты меня разлюбил и полюбил сэра Роберта... - договорить Дик не сумел. Боль стиснула горло, оставив его немым.

- Я тебя ревную ко всем, - Дик вздохнул и как-то весь обмяк, только сейчас осознав, в каком напряжении он пребывал с самого момента, когда Мэри бросилась к дяде Роберту. - Как я тебя люблю, мой милый, мой нежный, мой самый замечательный... А дядя вряд ли найдет себе невесту: он не ищет и не ждет, и тогда нужно настоящее чудо, чтобы любовь пришла. Такое чудо, как было дано нам с тобой.
Ничего не хотелось Дикону сильнее, чем очутиться в крепких объятиях возлюбленного и переплавить обиду и гнев в чистую страсть. Однако здесь...
Но почему же нет? Дядя ушел, оставив их наедине.
- Монти... - горячо зашептал Дикон, сжав плечи Мак-Вильямса ладонями. - Я хочу тебя. Здесь и сейчас.

Дик огляделся. Подойдя к столу, он расстегнул брюки и наклонился, позволяя им сползти до середины бедер. Ладонями Дик уперся в стол.
- Так, - хрипло выдохнул он. - Поторопитесь, мистер Мак-Вильямс, ваша Долли очень вас ждет.
Он старался не думать о том, что в любой момент дядя может вернуться. Что толку об этом думать? Сейчас он испытывал настоятельную необходимость почувствовать в себе Монтагю. Почувствовать, что Монти хочет именно его, а не присесть на колени старого лэрда.
Все остальное было не так уж важно. По крайней мере, прямо сейчас.